Неточные совпадения
«Господи, прости и помоги», не переставая твердил он себе, несмотря на столь
долгое и казавшееся полным отчуждение, чувствуя, что он обращается к Богу точно так же доверчиво и просто, как и во времена
детства и первой молодости.
— А то вот еще бывает, — начал таинственно Ромашов, — и опять-таки в
детстве это было гораздо ярче. Произношу я какое-нибудь слово и стараюсь тянуть его как можно
дольше. Растягиваю бесконечно каждую букву. И вдруг на один момент мне сделается так странно, странно, как будто бы все вокруг меня исчезло. И тогда мне делается удивительно, что это я говорю, что я живу, что я думаю.
Может быть, он еще с
детства привык видеть на столе в этот день поросенка и вывел, что поросенок необходим для этого дня, и я уверен, если б хоть раз в этот день он не покушал поросенка, то на всю жизнь у него бы осталось некоторое угрызение совести о неисполненном
долге.
Снова, после
долгих лет разлуки, я увидел этот огромный сад, в котором мелькнуло несколько счастливых дней моего
детства и который много раз потом снился мне во сне, в дортуарах школ, хлопотавших о моем образовании.
В
детстве даже часы, когда отсутствовала мать, тревожили сердце и воображение населяли призраками возможных бед и несчастий, а теперь прошло целых четыре месяца,
долгий и опасный срок для непрочной человеческой жизни.
Порою нас заносило вовсе снегом, выла несусветная метель, мы по два дня сидели в Мурьевской больнице, не посылали даже в Вознесенск за девять верст за газетами, и
долгими вечерами я мерил и мерил свой кабинет и жадно хотел газет, так жадно, как в
детстве жаждал куперовского «Следопыта».
После его смерти именьишко у нас оттягали за
долги, но, как бы ни было,
детство мы провели в деревне на воле.
Ей казалось, что именины были уже давно-давно, не вчера, а как будто год назад, и что ее новая болевая жизнь продолжается
дольше, чем ее
детство, ученье в институте, курсы, замужество, и будет продолжаться еще долго-долго, без конца.
То как будто наступали для него опять его нежные, безмятежно прошедшие годы первого
детства, с их светлою радостию, с неугасимым счастием, с первым сладостным удивлением к жизни, с роями светлых духов, вылетавших из-под каждого цветка, который срывал он, игравших с ним на тучном зеленом лугу перед маленьким домиком, окруженным акациями, улыбавшихся ему из хрустального необозримого озера, возле которого просиживал он по целым часам, прислушиваясь, как бьется волна о волну, и шелестевших кругом него крыльями, любовно усыпая светлыми, радужными сновидениями маленькую его колыбельку, когда его мать, склоняясь над нею, крестила, целовала и баюкала его тихою колыбельною песенкой в
долгие, безмятежные ночи.
И вот, лишенная личного счастья, обреченная с
детства на
долгую серую жизнь, я под руководством моей доброй, теперь уже, увы! покойной матери научилась отдавать себя всю на пользу маленьких, беззащитных существ, стрижек моих ненаглядных.
У ней мелькала даже мысль совершенно покинуть мужа и переехать к матери, но от этого шага удерживала ее не боязнь светских сплетен, а с
детства привитая религиозность и развитое до крайности чувство
долга.
Всегда пасмурный и холодный Петербург пугал его. Воспоминания не только
детства, но даже юности и зрелых
долгих лет, проведенных Павлом Петровичем наследником престола, вызывали в его душе горькие воспоминания.
Это обычная обстановка всяких чтений и торжеств была для Антонины Сергеевны новостью. Она не могла припомнить, случалось ли ей во всю ее жизнь попасть, в Москве или Петербурге, на вечер с таким именно характером. В Петербурге она провела
детство и часть девических годов; тогда ее в такие места не возили; потом деревня, знакомство с Гаяриным, любовь, борьба с родителями, уход замуж и
долгие годы обязательного сиденья в усадьбе.
И даже это скорей буде так для того, что в раю все сидят и спiвают: «свят, свят, свят», а тут совсем пения нет, а тишнота, и меня уже как молонья в памяти все прожигает, что я был становой в Перегудах, и вот я возлюбил почести, от коих напали на меня безумные мечты, и начал я искать не сущих в моем стане потрясователей основ, и начал я за кем-то гоняться и чрез
долгое время был в страшнейшей тревоге, а потом внезапно во что-то обращен, в якое-сь тишайшее существо, и помещен в сем очаровательном месте, и что перед глазами моими мигает — то мне непонятное, — ибо это какие-то непонятные мне малые существа, со стручок роста, вроде тех карликов, которых, бывало, в
детстве во сне видишь, и вот они между собою как бы борются и трясут железными кольями, от блыщания коих меня замаячило, и я вновь потерял сознание, и потом опять себе вспомнил, когда кто-то откуда-то взошел и тихо прошептал...